Новости

10 ДЕКАБРЯ 2018 КОНСТИТУЦИЯ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЕГО – ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА Публикуем статью Олега Германовича Румянцева, президента фонда конституционных реформ, члена Московского отделения Ассоциации юристов России, кандидата юридических наук, в 1990–1993 гг. — ответственного секретаря Конституционной комиссии, народного депутата Российской Федерации, члена Верховного Совета Российской Федерации. 12 декабря 2018 года – памятная дата. Четверть века назад происходило голосование по новой Конституции Российской Федерации. День этот не входит в число нерабочих праздничных дней, хотя мы прожили по Основному закону 1993 года уже 25 лет. Достаточный срок, чтобы оценить новейшую историю, состояние и перспективы современного российского конституционализма. 1. Стратегическое значение действующей Конституции Российской Федерации огромно. Она выполняет известный ряд задач, поставленных обществом, государством и переломным временем. Конституция создала правовое поле для принципиально новых общественно-политических и экономических реалий. Без неё все процессы развивались бы более самопроизвольно. С принятием Конституции была подведена черта под периодом революционного шестилетия с 1988-го по 1993 год. Она принесла некоторые правила успокоения и предотвратила сползание к вещам совсем страшным — распаду государства. Очевидные всем весьма неблаговидные «особенности» её принятия, несомненно, стали меньшим злом, нежели вообще отсутствие общероссийского Основного Закона. Был оформлен российский государственный суверенитет в определённых новой Конституцией пределах. Российская Федерация обрела суверенное лицо как нация и государство, перспективное ядро новых интеграционных образований уже по новой Конституции. Суверенитет этот сегодня стал ключевой опорой национального развития в невероятно усложнившихся внешних условиях. В самый необходимый час была прочно закреплена конституционная федерация в правовых и политических рамках единой российской государственности. Что стало победой над опасностями и призраками дезинтеграции Российской Федерации, вовсю бродившими последствиями распада Союза ССР. Немало усилий было предпринято для воплощения позитивного сценария: подписание Федеративного договора, и включение его сути сначала в прежнюю, а затем и в новую Конституцию позволило решить эту задачу. Конституция закрепила незыблемые основы конституционного строя и подробный перечень прав и свобод человека и гражданина, создав необходимое условие развития общественных отношений в России в русле современного конституционализма. Основам, правда, так и не дали в начале 1993 года получить высшую легитимацию на готовившемся всероссийском референдуме по основным принципам Конституции. Но в критический для судеб российской государственности момент эти положения «сработали». 2. Весьма важно достоверно знать и внятно воспринимать и оценивать историю создания столь фундаментального документа. Чтобы делать выводы и давать рекомендации, осмыслив наш недавний общий опыт – как идти дальше, избежав ошибок. А некоторые из них поправив. Это был период, полный событий исторической важности, поиска, приобретений, драматичных коллизий и потерь. В процессе смены общественного устройства сложно-составной Российской Федерации – несущей конструкции Советского Союза, искавшей своё место в обновлённом Союзе и в мире, произошло несколько трагических разломов. Прекращение Союза ССР. Двоевластие и раскол между высшими органами государственной власти в Российской Федерации. Опасный, но успешно разрешённый спор между регионами и федеральным центром. Глубинный раскол общества между реформаторами и консерваторами (в представлении Ельцина, — «между демократией и Советами»), «западниками» и «патриотами», новыми собственниками и потерпевшими в ходе социально-экономической перетряски. Сложность истории явления Конституции Девяносто третьего даёт поводы для её искажения, привнесения наносного, нагромождаемого вокруг подлинных событий. То, ничтоже сумняшеся, заверяют, что Конституция была якобы написана под диктовку иностранцев и стала документом нашей «цивилизационной капитуляции». Искажая и несоразмерно, тем самым, преувеличивая роль международной экспертизы, игравшей сугубо сравнительно-вспомогательную роль и бывшей одной из примет открытости нашего поиска в ту эпоху. То «забывают» место и роль государственной Конституционной комиссии, крупнейшей и важнейшей комиссии демократически избранного, вечевого Съезда народных депутатов России, проработавшей в течение трёх с лишним лет — с июня 1990 года по сентябрь 1993 года. Её путают с консультативным Конституционным совещанием при Президенте Российской Федерации, заседавшим полтора месяца летом 1993 года и в своих рабочих органах — пару недель в октябре 1993 года, помогшим подготовить почти согласованный проект, который не стал окончательным. То за двусмысленностями «политкорректности» и само-цензуры скрывают подлинные причины и мотивы острейшей тяжбы 1992–1993 годов между двумя высшими государственными органами по вопросам о распределении властных полномочий, целях и методах пользования ими. Историю пишут победители… Хотя какие победители могут быть в гражданских войнах, где любая «победа» становится пирровой? То, вспомнив, что Съезд народных депутатов назначил на ноябрь 1993 года дату рассмотрения проекта Конституции для его последующего принятия, подвергают сомнению всенародное голосование 12 декабря 1993 года, оспаривая легитимность Конституции. За полу-легендами и мифами — опасности недопустимого неуважения к Конституции, индульгенция на её неисполнение, вольные или невольные сомнения в обязательности Основного Закона. 3. Конституция стала итогом напряжённой работы всех государственных органов, многих политиков и экспертов. И родилась она вовсе не под чью-то диктовку. Если пройтись по лабиринтам конституционной реформы 1990–1993 годов, можно увидеть явление новой Конституции во взаимопроникновении, синтезе, борьбе пяти её проектов–предтеч. Ими были: · проект Конституционной комиссии Съезда народных депутатов России, подготовленный под руководством Б.Н. Ельцина, Р.И. Хасбулатова, О.Г. Румянцева, при участии наших коллег и соратников, целого ряда выдающихся политиков и экспертов, в 1990–1992 годах; · проект Конституционной комиссии с поправками Верховного Совета России («парламентский проект» апреля 1992-го — сентября 1993 года); · первоначальный «президентский проект» группы юристов (команда С.М. Шахрая, а также А.А. Собчак, С.С. Алексеев), прошедший превращение от «варианта 0» – попытки президентских поправок к проекту Конституционной комиссии (апрель 1992 года) – до «президентского» проекта Конституции России апреля-мая 1993 года; · «согласованный проект Конституции Российской Федерации» июля-августа 1993 года, когда кремлёвское Конституционное совещание при Президенте Российской Федерации, действительно представительный форум при участии членов и экспертов Конституционной комиссии, сумел объединить во многих положениях (кроме неприкасаемого ядра — верховенства Президента) вышеупомянутые три проекта; · наконец, окончательный текст проекта Конституции Российской Федерации, который был подготовлен в период между 11 октября и 11 ноября 1993 года при непосредственном участии Б.Н. Ельцина в Администрации Президента России при поддержке ряда участников и экспертов Конституционного совещания на базе «единого согласованного проекта Конституции», из текста которого, впрочем, после трагических событий октября 1993 года убрали целый ряд достигнутых ранее компромиссов. Движение к новой Конституции было драмой в пяти актах[1]. Первый акт: возрождение конституционализма: надежды, обещания, первые результаты (конец 1989 года – начало 1991 года) был отмечен не только обещаниями, но и практическими шагами по претворению в жизнь надежд общества на обновление. Сколь ни фантастической или даже «крамольной» была идея конституционной реформы, удалось выработать концепцию конституционной реформы, создать первоначальный цельный текст проекта Конституции (заметим, не сильно изменившийся в итоге во всём, кроме полномочий верховной власти). Второй акт: Российское президентство, ГКЧП и разлом страны (1991 год). Усилия оказались сосредоточены на серьёзном реформировании Основного Закона РСФСР 1978 года, нежели на принятии новой Конституции РФ. После референдума по учреждению поста Президента РФ последовало внесение в действовавший Основной Закон РСФСР глав и статей о Президенте РСФСР, Конституционном Суде РФ, правах и свободах человека и гражданина. Во взаимодействии с Администрацией Президента РФ законодателями была избрана модель президентской республики. Произошло представление Президентом РФ проекта Конституции Российской Федерации пятому Съезду народных депутатов РФ в ноябре 1991 года. Однако, на другом направлении – перезаключении Союзного договора – произошло труднообъяснимое: отказ от этого шага в пользу соглашений о прекращении Союза ССР и образовании СНГ. Третий акт включал борьбу за конституционную Федерацию и последовательное рассмотрение проекта Конституции РФ в парламенте (1992 год). Долгий и последний «мирный» 1992 год ознаменовался двумя созидательными явлениями. Политическим решением предотвращения «эпидемии» распада Российской Федерации, предопределившим конституционные рамки российского федерализма. И успешным прохождением проекта Конституции РФ весной и осенью два постатейных чтения в Верховном Совете Российской Федерации. Депутаты, впрочем, изменили проект, который теперь мог называться парламентским. Четвёртый акт: конфликт интересов, двоевластие, борьба за распределение власти и всероссийский референдум (декабрь 1992 года — апрель 1993 года). Проблемой стала междоусобица государственных органов, депутатского корпуса и Правительства Ельцина-Гайдара, действовавшего всё чаще без оглядки на депутатский корпус по ключевым вопросам экономической реформы. Она «выстрелила» в сердце страны год спустя, осенью 1993 года. Нетерпеливые новые экономические игроки раскачивали государственную лодку. Для вынужденно становившегося всё более консервативным парламента подготовка проекта Конституции рисовалась задачей менее приоритетной, нежели выравнивание баланса интересов — общегосударственного и корпоративных, частных. Всё яснее проявлялась дуэль противоположных социально-экономических программ развития, за которые повели битву ветви власти. Пятый, заключительный акт: борьба за единый согласованный проект Конституции РФ, «блиц-криг» Ельцина, конституционный коллапс и явление новой Конституции Российской Федерации (май — декабрь 1993 года). Главным становился вопрос формы правления, переход от вечевой громоздкости съезда к более эффективному парламентаризму с двухпалатным парламентом. В ходе декабрьского (1992 год) седьмого Съезда удалось было найти компромисс, предполагавший проведение весной 1993 года всероссийского референдума по основным положениям новой Конституции. Однако, пришли к наихудшему варианту, вынесению на референдум спора между ветвями власти. Голосование 25 апреля 1993 года вместо требуемых Ельциным «Да-Да-Нет-Да» на самом деле дало ответы «Да-Да-Нет-Нет», то есть не разрешило конституционного кризиса. Полученное с помощью односторонней кампании в прибранных всецело к рукам СМИ и огромного административного ресурса доверие относительного большинства активной части избирателей послужило отправной точкой для завершения противостояния с депутатским корпусом. Инициатива перешла от парламента к Президенту, обнародовавшему свой, «президентский» проект, даже в начальной своей версии воспринявший многое из проекта предшественников, кроме статей о сбалансированном распределении полномочий федеральных органов государственной власти. Внимание общества было приковано к публичному состязанию сразу двух официальных проектов Конституции Российской Федерации. Созыв Конституционного совещания стал своего рода эхом решений седьмого Съезда народных депутатов России о национальном «круглом столе». Деятельность Конституционного совещания (июнь — август 1993 года) привела к конструктивному синтезу положений основных официальных проектов, ставших основными источниками для доработки конституционного текста. Впрочем, политическая воля была по-прежнему, называя вещи своими именами, направлена на «решение вопроса о власти». Основание конфликта заключалось не в тексте прежней Конституции или проекте новой, а в отсутствии реальной готовности властей жить по Конституции. Конституционный коллапс и ожесточённое противоборство достигли наивысшей точки в вооружённой конфронтации и эпизодах гражданской войны 3–4 октября 1993 года, повлекшими «наведение конституционного порядка» чрезвычайными мерами. После чего Ельцин беспрепятственно полностью перекроил правовое пространство России. После голосования 12 декабря 1993 года новая Конституция Российской Федерации была опубликована 25 декабря 1993 года и вступила в силу на всей территории России. 4. Конституция Девяносто третьего — продукт реального исторического процесса. Её разработка происходила в условиях жесточайшего политического противостояния, что не могло не сказаться на юридическом качестве отдельных статей – признал уже в 1994 году Б.Н. Ельцин[2]. Это делает её уязвимой для критики. Но нельзя критическое отношение выдавать за отрицание Конституции. Недостатки, справедливо полагает В.Д. Зорькин, вполне исправимы «путем точечных изменений, а заложенный в конституционном тексте глубокий правовой смысл позволяет его адаптировать к меняющимся социально-правовым реалиям в рамках доктрины „живой Конституции“»[3]. Общество объяснимо не желает ворошить воспоминания о подчас болезненных событиях смены строя. Во многом потому, что в целом недополучило многое от власти из обещанного властью. Далеко не все угрозы для конституционного единства преодолены в полной мере. Не может не тревожить сведение Конституции де-факто к декоративному обещанию эфемерного далёкого светлого желаемого будущего. Ряд коллег акцентированно подчёркивает, что Конституция России принималась именно так. Замечу, что непременным условием согласия народа на случившееся являлось соблюдение и исполнение Основного закона, жизнь по нему тех, кто наделён государственной властью. За прошедшие 25 лет перекосы в тексте Конституции и факты её игнорирования («желаемое будущее» может, видимо, и потерпеть) стали восприниматься как бросающие вызов самому согласию. Они оказывают все более негативное влияние на функционирование государства и общества. Когда Конституция наяву нарушается, используется для прикрытия антиконституционных действий, — о согласии говорить трудно. Самое серьёзное препятствие остаётся за пределами конституционного текста. Мало веры в чудесную силу текста Конституции, её важные функции[4]. Нужны объективные условия для гражданской сопричастности к деятельности государства и его институтов. И субъективные — внутренняя убежденность, готовность и способность жить по правилам конституционного общежития. Ограничением выглядит негласное понятие, что Конституция —красивая завеса, но вряд ли серьёзная помеха для проведения любой политики, считаемой верной самими лицами, принимающими решения. Преодоление субъективного «конституционного нигилизма» становится, по нашему мнению, главным вызовом для политиков России. Одного лишь «чародейного мановения» путём фактического октроирования новой Конституции явно не хватило. Нужны изменения в представлениях элиты — правящего политического и экономического класса. Важно, чтобы Конституция не становилась в глазах общества атрибутом имитационного конституционализма. Артефактом мира, не очень связанного с повседневной жизнью и царящими в ней понятиями. А жизнь эта идёт своим чередом, и кажется, сама по себе, параллельно или перпендикулярно Конституции, но не всегда вместе или в согласии с ней. Четверть века не получают должного ответа риторические вопросы по общественному и парламентскому контролю за случаями неприкрытого злоупотребления должностными полномочиями, властью, за кумовством, мздоимством, конфликтом интересов, неестественным монополизмом, недобросовестной конкуренцией и другими деструктивными для социума явлениями. Многим непосредственным участникам памятных событий не раз, наверное, думалось: «Конституцию получили, а счастья нет. Возможно — пока нет. Почему же?» Литераторы ответили бы: потому, что ощущение счастья зачастую основано на самообмане. Скажем иначе. Заплачена слишком большая цена в виде продолжающегося глубинного раскола общества и отсутствия в общенациональном масштабе ощущения справедливости конституционного строя в его практическом повседневном преломлении. Конституция стала в первую очередь Конституцией Российского государства, основой самодостаточного развития сильной верховной власти. Получили то, к чему стремилась президентская команда[5]. Но документ не стал пока непререкаемой Конституцией общества. В коллективном сознании отпечатались огромные людские, материальные, финансовые и духовные потери, последовавшая демографическая яма, невиданное социальное расслоение, неуважение к общепринятым нормам поведения и законам, демонстративно попранным на высоком уровне. Задана ролевая модель поведения, основанная на праве сильного и воинствующем индивидуализме. При определённых обстоятельствах она входит в противоречие с принципами свободы, демократии, справедливости, правового государства. Издержки стратегии принуждения к согласию и игре по правилам победителей, альтернатива которым была упразднена, очевидны. Потушен массовый взлёт общественной гражданственности, социальной инициативы, политической пассионарности и бескорыстного служения, породивших саму конституционную реформу. Конституция Девяносто третьего отмечена острым дефицитом гарантий и механизмов самовозрастания народовластия. Отмечается, что она существенно ослабила механизмы разделения властей, оставив Россию заложницей многих социально-экономических, политических и правовых рисков[6]. Поезд конституционного процесса увёз нас в направлении изменённой реальности. Однако оставаться в ней в длительной исторической перспективе вряд ли возможно. 5. Н.А. Бердяев предупреждал, что удачных революций не бывает и быть не может, они всегда порождают не то, к чему стремились, всегда переходят в свою противоположность. Полезно так подойти к оценкам итогов конституционной реформы 1990–1993 годов, чтобы развернуть Россию к консолидации, развитию политической и правовой культуры, практики социального партнёрства и солидарности на прочной основе Конституции. Мы ведь все пошли на согласие во имя мира по ней. Пора наконец преодолеть последствия тектонического противостояния Девяносто третьего, с годами не ставшего менее острым. Политическую волю пора распространить на пассионарный призыв Н.В. Гоголя: «Устремить на высокую жизнь русского человека», зная при этом «все силы и свойства, и всю глубину нашей природы». Высокая цель подлинного национального единства на базе ценностей, норм и, главное, – практики конституционного строя, а не подсказок политтехнологов, становится всё актуальнее. Конституция — потенциально остаётся лучшей платформа для связи между поколениями, народом и властью, взаимодействия между различными стратами общества. Конституция России — ключевой элемент соблюдения «правил движения», требований, понятий и приличий во взаимоотношениях государства с обществом, основа политической, социальной и экономической организации общества. Её несоблюдение — признак противоправного, неприличного поведения. Этими императивами хотелось бы руководствоваться и сегодня, и на ближайшие десятилетия. Эпоха принуждения к согласию, заявленная командой Ельцина 21 сентября 1993 г., бесповоротно уходит в прошлое. Пора безотлагательно использовать нерастраченный потенциал Конституции в обеспечении согласия осознанного. Предлагать эффективный знаменатель в наступившую новую эпоху. Поиск предложений в этом направлении ведётся постоянно. К нему взывает и огромное наследие Конституционной комиссии, опубликованное в 2006–2010 годах[7]. И независимые доклады о состоянии и перспективах отечественного конституционализма, подготовленные при участии членов и экспертов Конституционной комиссии, участников Конституционного совещания к 15-летию[8] и 20-летию Конституции России[9]. И дискуссия, начатая недавней статьёй Председателя Конституционного суда России В.Д. Зорькина. Вектор указывает минимум на три актуальных направления: реализация потенциала Конституции, социализация конституционного строя, модернизация властного механизма. Историческая эпоха реализации Конституции Российской Федерации продолжается. «Фактически на деле текст является таким, каким его осуществляет общество», — полагал один из ведущих экспертов Конституционной комиссии Л.С. Мамут[10]. Да, это так. Но добавим: общество абсолютно вправе расширять пределы своего участия в осуществлении Конституции. Это потребует серьёзного подхода не только в нормальном академическом, но и в практическом политическом плане к разумным конституционным реформам. Дабы драматично растущее расхождение конституционного текста и реальных отношений не застали страну врасплох. Тема, уверен, войдёт и в официальную, и в общественную повестку на предстоящий период. Хочется пожелать в связи с юбилеем подлинно стратегического отношения к всестороннему развитию конституционного строя. Возможности и перспективы для этого при сохранении духа и большинства «букв» Конституции Девяносто третьего у нас есть. Давайте двигаться вперёд. [1] Подробнее см. Румянцев О.Г. Конституция Девяносто третьего. История явления. Документальная поэма от Ответственного секретаря Конституционной комиссии 1990-1993 годов. М., Библиотечка РГ, 2018, Издание третье, исправленное и дополненное [2] См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию «Об укреплении российского государства (Основные направления внутренней и внешней политики)». М., 1994. С. 11. [3] Зорькин В.Д. Буква и дух Конституции // Российская газета. 2018. 10 окт. [4] См. подробнее в: Румянцев О.Г. Основы конституционного строя России (понятие, содержание, вопросы становления). М.: «Юрист», 1994. [5] Так, член Президентского совета, политолог А.М. Мигранян, бывший коллега автора этих строк по отделу политических исследований ИЭМСС АН СССР в 1980-е годы, в 1993-ем красноречиво убеждал, что «наши национальные традиции и наша национальная история не дают нам оснований надеяться на нормальное функционирование политической системы при разделении властей… подталкивают, чтобы существовал некий высший арбитр, выведенный из непосредственной сферы деятельности этих трёх властей и стоящий как бы вне непосредственной политической системы, одновременно гарантирующий стабильность системы, разрешающий конфликты и противоречия между ветвями власти… На переходном этапе создание определённого института, который смог бы предотвратить восстановление в нашей стране единовластия… и паралич власти позволяет надеяться на правильное понимание роли и функции президентской власти в проекте данной Конституции». Подробнее см.: Мигранян А.М. Президентский проект — гарант стабильности // «Из истории создания Конституции…». Т. 4. Кн. 3. С. 1056–1058. [6] Лафитский В.И. Великие конституции (истоки, факторы развития и роль в современном мире). М.: БИБИЛИО-ГЛОБУС, 2017. С. 396. [7] См.: Из истории создания Конституции Российской Федерации. Конституционная комиссия: стенограммы, материалы, документы (1990–1993 гг.): в 6 т. (10 кн.) / под ред. О.Г. Румянцева. М.: Волтерс Клувер; Фонд конституционных реформ. 2007–2010. [8] Реализация Конституции: от идей к практике развития конституционного строя (состояние и развитие российского конституционализма на общемировом фоне). Международное исследование // Конституционный вестник. 2008. Декабрь. № 1 (19). [9] Подробнее об инициативных проектах новых глав Конституции 21,22 , 51 в редакции О.Г. Румянцева и Е.А. Данилова см.: Румянцев О.Г. 20-летие Конституции Российской Федерации: уроки истории, перспективы развития. // Современный конституционализм: вызовы и перспективы: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 20-летию Конституции Российской Федерации. М.: Норма, 2014. С. 108–134; Он же. 20-летие Конституции Российской Федерации: уроки истории, перспективы развития // Журнал конституционного правосудия. 2014. № 2 (38). С. 10–21. [10] Мамут Л.С. Конституция Российской Федерации 12 декабря 1993 года — программа новой России // Конституционный вестник. 2013. № 3 (21). Сентябрь. С. 19.

• Из истории создания Конституции Российской Федерации

• О Фонде

• Сохранение конституционного наследия

• Экспертная работа

• Конституционный вестник

• Конституционный архив

• Международное сотрудничество

29.10.2018

12 ноября в МГУ имени М.В. Ломоносова состоится открытая лекция президента Фонда конституционных реформ О.Г. Румянцева на тему "Конституция девяносто третьего. История явления". Лекция посвящена истории создания Основного закона России и актуализации его реализации и развития.

Соорганизатором мероприятия выступает факультет политологии МГУ. Лекция пройдет в Шуваловском корпусе Московского университета в аудитории имени Е.М. Примакова (Ломоносовский просп., 27, к. 4, аудитория Д3). Начало в 17:00. Участие бесплатное.

Желающим посетить лекцию необходимо заранее зарегистрироваться, т.к. на территории МГУ действует пропускной режим. Подробнее см. здесь

18.10.2018

18 октября О.Г. Румянцев принял участие в записи программы «Точка зрения» с ведущим Дмитрием Аграновским на общественно-политическом телеканале «Красная линия». Тема передачи посвящена Конституции России. Программа выйдет в эфир 23 октября в 22:00.

Помимо О.Г. Румянцева, ее участниками стали А.А. Кравец, член комитета Госдумы по делам национальностей (фракция КПРФ), В.Н. Расторгуев, профессор кафедры философии политики и права философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, (доктор философских наук), а также К.В. Янков, заведующий лабораторией прогнозирования региональной экономики Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.

• Новые поступления в библиотеку ФКР

• Пресс-релизы
• Анонсы
• Архив